Я леплю из пластилина, Пластилин нежней, чем глина, Я леплю из пластилина Кукол, клоунов, собак. Если кукла выйдет плохо, Назову её – «Дурёха», Если клоун выйдет плохо, Назову его – «Дурак». Татьяна Нестерова.
Леночка вырезала кукол из бумаги, после с важным видом брала книгу с серьезным названием, Орфографический словарь" Открывала
на странице «Женские имена» бойким пальцем тыкала в страницу.
–Так, Алевтина…ты будешь Алевтиной-говорила я куколке и дальше продолжала игру. Это яркое воспоминание я сохранила в своей памяти. Как и привычку давать всему имена, предметам мебели и комнатным цветам, всему…Есть что-то библейское в этом увлечении.Мне нравились малыши в колясках, конечно только те, кто смеялся и забавно с хитрыми глазами ронял соску или бутылочку на землю, но не те, кто верещал на всю ивановскую.
В 5 пять лет, мы с бабушкой и папой поехали в больницу, за мамой.В те времена не было «культа живота», и о том, что я стала старшей сестрой я узнала на месте.
–Слышишь, Леночка, как орёт? Давай оставим сестренку здесь?–шутливо рекомендовала бабушка.
–Нет, нет-повторяла я." Пусть она орёт-подумала я -но ведь так интересно посмотреть какая она есть эта, « моя сестренка» Но наверно моё любопытство было настолько навязчивым, что родители настоятельно рекомендовали не трогать малышку одной, и быть потише, когда она спит. После подобных рекомендаций моё любопытство уменьшилось. И как порой бывает у детей, сильный интерес к новому члену семьи это увы ненадолго. Хотя взрослые со временем понимают, что старший ребенок может и помочь, но малыш уже восприниматься как балласт, как бы в нагрузку Когда же моя сестренка Оленька чуть подросла, мама, которая всегда любила наводить чистоту, решила, что мне можно доверить гулять с ней на улице.
Не помню, что тогда было на улице прохладная весна и тёплая осень, но помню, что на Оленьке была оранжевая куртка с красным мехомна капюшоне.А ещё я помню, что мои друзья, мальчики и девочки увлеченно играли у узкой речки, то доски превращая в корабли, то поднимая брызги отломанной веткой. Как же мне хотелось играть с ними, но я лишь смотрела издалека. Оленька неуклюже шагала по дорожке рядом с входом в подъезд.
И тут меня осенило. Оля плохо ходит и никуда от сюда не уйдет. А посмотреть за ней я и оттуда смогу. И я рванула к ребятам.Мы играли, и если в начале я смотрела в сторону сестренки, то потом…Я посмотрела в сторону дома .Оли там не было.
–Где Оля???-и тут же узнала ответ.
Все дети смотрели в сторону, где к скользкому берегу подходила двухгодовалая малышка, ещё секунда и красные ботиночки подскользнулись на коричневой грязи, и девочка ушла под воду, помню, как я и все дети подбежали к берегу, и как глаза её открылись под водой....
–Тётя Ира!!!Тётя Ира!!!!!Ваша Оля тонет!!!-истошным криком заорал сосед Сережка и побежал к моей маме. А я и остальные дети стали палками цеплять оранжевую курточку.Когда прибежала испуганная мама, мы уже достали Олю, она как будто и не поняла, что случилось, лишь удивлённо смотрела на маму, которая расцеловывала её в замерзшие щёчки.
–Быстро за мной! -Сказала мама и понесла сестренку, которая
напоминала большого плюшевого медвежонка, которого искупали в
ванной .Мы шли домой, а по земле тянулся мокрый след этого дня и росло
ощущение счастье.
–Пусть, пусть, мама даст ремня!Хорошо, что Олю достали.
Дома мама мне ничего не сказала. А и ругала она лишь только себя зато, что отпустила на улицу шестилетнего ребенка с двухлетней. Она быстро высушила сестру, одела и пошла с ней в магазин, купить ей новую одежду. Сейчас я понимаю, как трясло маму внутри от того, что она могла её потерять.Она ушла и заслуженного ремня не было.
Я подумала "будет " и на всякий случай перемыла полы во всем доме, чтобы мама точно заметила, что я встала на путь исправления в конце уборки я обильно намочила тряпку и положила её перед дверью.Повернулся ключ в замке, мама шагнула на порог на руках Оля,"хлюп", она наступила на тряпку и смех мамы.Конечно только я думала, что меня непременно накажут.Мама же, сама пережившая сильнейший стресс, даже не думала наказывать ребенка, который и сам очень испугался....
А потом папу перевели в Азербайджан по службе. И моё детство запестрило южными красками. Тогда ребенку которого привезли из Заполярья, это место казалось настоящим раем. Солнце, пышная зеленью, гигантские бабочки, медлительные черепахи, я как будто жила в очередном выпуске с Николаем Дроздовым.Небольшой военный городок на две пятиэтажки, место дружелюбное к детству. Где без спроса ходят в гости, где нет злости…, кажется Варум спела эту песню про все дворы нашего детства.Там действительно никогда не закрывали двери и за детьми следилине только родители, но и все соседи. В каждой семье там было поодному, а то и по два ребенка…
Но была одна семья у которых малышей было не два, и даже не три, а МНОГО. Вот всегда мне был интересен этот момент, есть бездетные пары, есть многодетные…Но почему-то нет малодетных и нормодетных?
Офицерские жены, модные и работающие кто в школе, кто в клубе, кто в штабе смотрели с недоумением на хозяйку этой семьи. А она вообще никак на них не смотрела, потому что смотреть ей было некогда. Она изредка выбегала из дому с тазом белья и убегала обратно мыть и готовить, но, «красивые мам», называли это «сидеть дома и ничего не делать»И вот «красивые мамы» сидели исключительно на улице, как положено офицерским женам на лавочке.
Правда, это не всегда им удавалось.И тогда очередная дамочка с криком:
– Мирошкааааа! "отскакивала от лавочки.
Это означало, что до них на лавочке посидел Мирошка, младший сын той самой многодетной тёти. Тётя уверенно подходила к лавке, обтирала её мокрой тряпкой от того, что непременно, по её словам, было к деньгам и прихватив с собой малыша с обкаканной попой удалялась в подъезд под недовольные вдохи нормодетных мам. А мы дети смеялись и называли Мирошку, «какашечным минером», а он не обижался, потому что был очень маленьким.